От перестройки до наших дней

В декабре 1990 г. на 14 сессии Комитета Всемирного наследия ЮНЕС­КО в Список всемирного наследия был включен новый объект - «Исторический центр Санкт-Петербурга и связанные с ним комплексы памятников» («Historic Centre of Saint-Petersburg and related groups of monuments», ID: 540). Культурный ландшафт протяженностью 100 км с востока на запад и 80 км с севера на юг охватывает главные компоненты обширного архитектурно-градостроительного комплекса бывшей российской столицы с ее окрестностями. В результате напряженных научных дискуссий родилась концепция, согласно которой универсальная ценность культурного ландшафта «большого» Санкт-Петербурга превосходит ценность его составных частей. В соответствии с этим, с учетом значения природной основы (реки Невы, побережья Невской губы, своеобразных форм рельефа) в заявку, наряду с историческим центром города, было включено еще 35 компонентов. Общее число элементов, на которые они были разбиты, достигло 140!

В адрес авторов этой концепции неоднократно звучали упреки в максимализме и «перестроечном романтизме». Однако, как участник этих событий, скажу, что нами двигало стремление придать новый импульс делу охраны наследия, привлечь внимание и обеспечить сохранение не только декларированных шедевров, ансамблей и отдельных памятников, но и их исторического окружения – дошедших до нашего времени культурных ландшафтов, найти новые методы охраны и управления наследием с учетом международного опыта – ведь и Петербургу в этой сфере было чем гордиться! Мы стремились поставить этот процесс вровень с мировыми тенденциями и, может быть, в чем-то их опередили.

Каких перемен от властей города следовало ожидать после произошедшего? Прежде всего в соответствии с ландшафтно-градостроительной природой объекта должны были сместиться акценты в градостроительной политике Санкт-Петербурга и Ленинградской области, задачи охраны наследия и развития культурного туризма поставлены в ряд приоритетных. Следовало пересмотреть методы охраны наследия: доминирующий поэлементный подход (памятник, ансамбль) следовало дополнить комплексным (охрана культурных ландшафтов, выявление и постановка под охрану ценных в историческом отношении территорий – «достопримечательных мест»). Было необходимо срочно начать разработку мер по охране и интеграции в современную жизнь включенных в Список объектов, многие из которых деградировали и разрушались.

Важной задачей была организация широкой просветительской компании. Нашему обществу и его руководителям, привыкшим воспринимать в первую очередь широко декларируемые ценности (ансамбли и архитектурные шедевры центра С.-Петербурга, восстановленные после войны загородные резиденции) следовало разъяснить особый смысл включения в Список всемирного наследия и специфику нового объекта охраны. Все эти задачи должен был решать специально учрежденный орган по управлению объектом Всемирного наследия.

Однако с 1990 по 2005 г. власти города и Ленинградской области не предприняли в этом отношении никаких мер, воспринимая факт включения в Список лишь как политическую декларацию. Причиной такой позиции было явное предпочтение, отдаваемое экономическим аспектам развития, стимулированию притока инвестиций, в том числе в строительство в историческом центре города, и взгляд на наследие преимущественно как на фактор, препятствующий этим процессам. Городские и областные власти, зная о самом факте включения в Список, предпочитали оставаться в неведении, что же именно в него включено, какова специфика управления такими памятниками и местностями, какие возможности это дает и какие обязанности налагает. Такая позиция давала возможность свободно распоряжаться памятниками, не думая о последствиях, что стало особенно актуальным с усилением инвестиционных потоков в начале нового тысячелетия. Редкие публикации в газетах и журналах по теме Всемирного наследия не производили заметного резонанса. Ситуации не изменило даже включение в новый Закон «Об объектах культурного наследия» 2002 г. статей о первоочередном внимании к объектам Списка всемирного наследия. Только в 2004-2005 гг. необходимость составления Периодических отчетов и участия в проводимом Центром всемирного наследия проекте ретроспективной инвентаризации заставили обратить внимание на эту проблему.

В настоящее время культурные ландшафты «большого» Санкт-Петербурга используются по преимуществу как территориальный ресурс для реализации проектов экономического развития и коммерческих проектов. Существующие зоны охраны не обеспечивают достаточной защиты компонентов и элементов номинации, на территории Ленинградской области в большинстве случаев они отсуствуют совсем, буферные зоны, необходимые согласно Конвенции, не определены. Юридический статус объекта Всемирного наследия до сих пор не установлен, система управления им отсутствует. В Санкт-Петербурге и Ленинградской области, на территории которой располагаются многие компоненты номинации, не существует стратегических программ сохранения объекта, равно как и программ развития культурного туризма и иных видов использования без ущерба для выдающейся международной ценности.

Из-за отсутствия надлежащего управления и мониторинга за прошедшие годы исторический центр Санкт-Петербурга, его ключевые виды и панорамы, в том числе Главного городского пространства, значительно пострадали, особенно в 2000-х – первой половине 2010-х гг. В последнем десятилетии главную негативную роль играет «Газпром» и аффилированные с ним компании, в числе проектов которых – небоскреб Лахта-центра и бизнес-центр на Охтинском мысу, который должен не только похоронить под собой остатки крепостей XIII – XVII вв., но и неузнаваемо исказить культурный ландшафт мыса в пространстве излучины Невы с доминирующим в нем собором Смольного монастыря. Свой «вклад» в это может внести продвигаемая идея строительства монастырской колокольни по сумасбродному замыслу императрицы Елизаветы, которая, если будет возведена, в силу своей высоты решительно нарушит исторический образ Санкт-Петербурга.

"Подарки" Газпрома Санкт-Петербургу 

Еще сложнее ситуация в окрестностях Санкт-Петербурга, где расположены те 35 компонентов объекта, которые не просто дополняют исторический центр города в Списке всемирного наследия – они являются включенными в него архитектурными и историческими доминантами культурного ландшафта всей петербургской агломерации. В хорошем состоянии здесь поддерживаются преимущественно избранные дворцово-парковые ансамбли, входящие в состав государственных музеев-заповедников, однако многие парки императорских резиденций, не вошедшие в их состав, запущены в лучшем случае частично или полностью (например, парк Александровой дачи в Павловске или петергофский парк Фермы Ольденбургского). Некоторые компоненты и элементы списка деградируют или находятся в аварийном состоянии. Это сооружения исторического центра Кронштадта, его крепости и фортов, дворцово-парковые ансамбли в Ропше, Гостилицах, Осиновой Рощи. Ведущаяся сейчас реконструкция усадьбы Тайцы под резиденцию губернатора Ленинградской области вызывает много вопросов.

Урбанизация без учета ценности культурного ландшафта ведет к невосполнимым утратам. Строительство жилых кварталов между Пушкиным и Павловском вызвала «слипание» этих ранее обособленных резиденций. Интенсивно происходит урбанизация ландшафтов уникальной системы Петергофской дороги – так, прямо напротив Троице-Сергиевой пустыни, в пространстве бывших монастырских полей, построены гигантские супермаркеты. Такое же «евростандартное» сооружение возведено в центре исторического Шлиссельбурга, за спиной памятника Петру I. Многоэтажные жилые кварталы возводятся на берегах Невы, на Юкковских и Колтушских высотах.

Еще одна угроза для окрестностей – нерегулируемая коттеджная застройка. Инвесторы давно оценили красоту и своеобразие местного ландшафта, особенно в местах, включенных в Список всемирного наследия. Коттеджами почти полностью застроены западная часть Знаменки, Юкковские высоты, они вторглись в ландшафт Дудергофских и Колтушских высот, берегов Невы, в том числе парка потемкинских Островков и священного Невского пятачка, громоздятся на гребне Балтийско-Ладожского уступа.

В особой опасности памятники деревянного зодчества, которые после расселения оказываются заброшенными и постепенно разрушаются или сгорают. Многие такие дома утрачены на побережье Финского залива, в Сестрорецке, в историческом центре Ораниенбаума, где возводятся многоэтажные здания, совершенно не соответствующие масштабу исторической застройки, а сохранившаяся после реконструкции искажена мансардами. Подлинной трагедией стал снос уникального комплекса деревянных казарм начала XIX века (арх. В.П. Стасов) близ Катальной горки, место которых было отдано под строительство коттеджей. Сгорели главный корпус усадьбы «Осиновая роща» и последний сохранявшийся дом немецкой Фридентальской колонии в Пушкине. Деградируют и разрушаются каменные и деревянные усадьбы в окрестностях Ораниенбаума, принадлежавшие сподвижникам Петра Великого, таким, как первый российский канцлер Г.И. Головкин («Отрада») или учитель царя Н.М. Зотов («Дубки»).

Существуют проблемы и в сфере реставрации памятников архитектуры и садово-паркового искусства, когда нарушаются принципы не только Венецианской и Флорентийской хартий, но и ленинградской школы реставрации, основанной на тщательном изучении истории памятника и строгом научном обосновании принимаемых решений. Консервация и реставрация нередко заменяется реконструкцией. Печальный пример такого рода – созданный на основе ансамбля дворцово-паркового ансамбля в Стрельне «Дворец Конгрессов», где возникло множеством никогда не существовавших сооружений, а остатки подлинных уничтожены; подобная опасность угрожает ансамблю Знаменки, из которой ушел прежний хозяин.

Достижения немногочисленны, один из обнадеживающих примеров – реставрация усадебного дома дачи Самойловой (Царской Славянки) в Павловске. Весной объявлено о разработке проекта масштабной реставрации и приспособлению к современному использованию кронштадтских фортов. Хочется верить, что эти обещания со временем не растают без следа – после того, как будут «освоены» выделенные средства.